Oбряды друидов

[Мегана]

Oбряды друидов


В кельтских странах имена младенцам давали друиды. Имя обычно выбирали в связи с какой-либо особенностью или знаменательным обстоятельством, имевшими отношение к рождению. Кроме того, имя, как правило, включало в себя упоминание о чем-нибудь возвышенно-божественном: Эсунерт — «обладающий силой бога Эса», Даголит — «приверженный священному обряду» и т. п.
Друиды давали имена не только людям; их заботам были также предоставлены кони, коровы, деревья, источники, реки и озера, холмы, города.
Обряд наречения младенца сопровождался предсказанием его будущего. В зависимости от открывшихся перспектив друид налагал на жизнь маленького человечка запреты и табу, призванные скорректировать неблагоприятные предзнаменования.
Ритуальные запреты, какие, разумеется, имели право налагать только друиды, назывались гейсами. Гейсы относились к числу средств, которыми друиды умело манипулировали, чтобы подчинить жизнь своих соплеменников, включая и друидов рангом пониже, целой системе строгих правил.
Эти правила имели характер закона и выражались в целом ряде религиозных символов; а в них друиды, прошедшие хорошую школу лесного образования, ориентировались лучше крестьян или, например, воинов.
Скажем, кому-то было предсказано, что он примет смерть от пса. Ясно, что такой человек всю жизнь избегал встречи с запретным животным. Тем более мог достаться гейс и похуже — кто-нибудь не должен был слышать звуков арфы и не имел права охотиться на птиц.
Бывало, что человек всю сознательную жизнь избегал путешествовать в повозке с ярмом из ясеня, переходить посуху определенную реку или останавливаться на постоялом дворе.
Генсы, налагаемые на короля, были, как правило, сложны и многочисленны. Иногда верховный король Ирландии не имел права:
• возвращаясь домой, обращать правый бок своей повозки в сторону столицы, а левый — в сторону другого сакрального центра;
• охотиться на зверей определенной местности;
• покидать пределы столицы каждую девятую ночь;
• проводить ночь в доме, где огонь после захода солнца светит наружу и виден снаружи;
• идти вслед за тремя людьми в красном, направляясь в дом человека, «одетого в красное»;
• допускать кражи во всем королевстве;
• принимать в одиночку хоть женщин, хоть мужчин;
• вмешиваться в ссору между двумя своими слугами и т. п.
Считалось, что нарушение гейса может привести к несчастью или даже смерти.
В обязанности друидов входило и руководство обрядом «Священной Весны». Этим ритуалом сопровождали уход группы юношей или девушек из родной общины с целью образовать дочернее поселение в другом месте.

Строители империи
Зимой голые кусты боярышника,
Летом здесь рос шалфей, кричали перепела
Вся земля вдоль реки плодородна
На три тысячи миль, и обрывы из глины
Рута, медвежья трава по берегам
И множество птиц гусей и следы
Медведей, лосей, волков и бизонов –
Без счета, так, что не видно за пылью…
Арчибальд Макл1 Перевод М. Зенкев

[Мегана]

Друиды и водная стихия


Друид (велет) считался повелителем воды. Ему приписывалась способность налагать заклятия на воды и «связы¬вать» их. Понятное дело, что утопить прилично подготовленного друида было физически невозможно: воды в подвластном ему водоеме немедленно иссякали.
Приводимые в древних источниках истории о колдовских подвигах друидов в основном свидетельствуют скорее о могучей силе их творческого воображения, помноженной на свойственную всем людям склонность путать желаемое с действительным, нежели о реальных человеческих поступках.
За некоторыми друидами признавалось умение «связать» воды целой области так, что повсюду мелели водоемы, иссякали источники, пересыхали колодцы и в итоге все живое гибло от обезвоживания.
Другие умельцы, наоборот, могли «развязывать» воды: ударом острия копья они выводили подземные источники на поверхность и наполняли водоемы живительной влагой. Для этого друиды использовали специальные «чудесные копья», очевидно, аналог прутиков — инструмента водоискателей у некоторых других народов.
Друиды знали о целебной силе воды некоторых источни¬ков. К таким источникам для совершения целительного омовения они водили больных общинников или раненых воинов.
Во всей этой истории нет ничего удивительного, хотя ут-прождение, что после такого омовения болезни и раны исчезали, выглядит явным преувеличением.
Водой из целительных источников друиды также облегчали роды и... превращали младенцев в героев — почти как нимфа Фетида своего сына Ахилла, правда ничем хорошим для него это не закончилось.
Некоторым друидам приписывалось обладание властью над морскими волнами, из которых мудрецы черпали тайные знания, пророчества и знамения грядущих событий.
Если стране грозила большая опасность, друиды могли прибегнуть к особым водным заклинаниям против завоевателей. В этом случае они должны были петь, пока на поверхность не вздымались воды из самых глубин моря; идеальным результатом такого моления был сильный шторм, кото¬рый призывали рассеять и потопить чужеземный флот.

[Мегана]

Друиды и стихия огня

Друиды использовали огонь в обрядах жертвоприношения, а также во вредоносной и охранительной магии.
Галльские друиды в определенное время года собирались в священном месте (лат. locus consecratus) в стране карнутов45, которая считалась центром. Именно там они возжигали священный огонь для всей Галлии.
В сакральном центре Ирландии, верховном королевстве Мит46, друиды сходились в ночь праздника Самайн, чтобы совершить жертвоприношения всем богам. Они разжигали особый ритуальный костер под названием «огонь Тлахтга», в котором и сжигали свои приношения.
В эту ночь под страхом суровой кары все жители Ирландии должны были потушить огни у себя в жилищах. И никому не дозволялось возжечь новый огонь иначе, чем от священного огня Тлахтга.
Необходимо отметить, что все эти страсти с друидскими запретами и священным огнем самым положительным образом сказывались на казне короля Мунстера. Дело в том, что за право получить частицу священного огня Тлахтга он взимал определенную плату в свою пользу, а ритуальный костер друиды разжигали именно в области Мунстер, принадлежавшей королевству Мит.
У ирландцев также существовал обычай, введенный на основании особого королевского указа: если кто-либо во всех провинциях, близких или отдаленных, зажигал в ночь Самайна огонь у себя в доме прежде, чем его зажгут в доме короля во дворце Тары, он должен был умереть.
Огонь играл важную роль и во время праздника Бельтайн. В эти часы в каждом кантоне Ирландии устанавливали по два огня в честь бога Беля, которые друиды зажигали с великими заклинаниями. Считалось, что священные огни обладали полезной целительной силой, и между ними было принято проводить больной скот.

[Мегана]

Друиды и стихия воздуха

Среди историй о могущественных друидах, повелевающих стихиями, особое место занимают легенды об их господстве над ветрами, облаками и вообще погодными условиями. К этому искусству друиды могли, например, прибегнуть, чтобы попытаться предотвратить высадку или приближение вражеских войск.
Рассказывают, что друид мог, трижды обратись лицом к враждебному войску, послать на него «дуновение друидов». Пораженные страшным заклятием, воины врага переставали отличать своих от чужих и могли в ослеплении перебить друг друга. Встречались утверждения, будто мощь «дуновения друидов» была столь велика, что обладала способностью обращать людей в камни.
Если поддержкой друидов заручалась каждая из противоборствующих сторон, то верх одерживала та из них, чьи колдуны лучше подготовились к встрече. Незадолго до начала великой битвы армий Севера и Юга Маг Колеса, выступавший на стороне южан, принялся дуть на холм.
Ему удалось вызвать бурю такой силы, что ни один из воинов Севера не смог удержаться в своем шатре. Буйство стихий почему-то застало врасплох и друидов — северян, которые тоже не знали, откуда налетела на них эта напасть.
Маг Колеса произнес заклятия, и холм с армией северян пропал, окутанный черными тучами и объятый водоворотом тумана. Войско оцепенело отужаса, услыхав вопли воинов и шум, который производили заметавшиеся кони и ломавшиеся повозки.
Разгром завершился страшной силы ударом, который Маг Колеса нанес в подножие холма. После этого большая часть войска погрузилась в смертные муки агонии. В конце концов все северяне, пав духом, в отчаянии погибли.
В другой легенде некий колдун обещал Лугу опрокинуть на фоморов горы, которые должны были упасть на землю от вершин до подножия.
Во время сражения верховный друид и его помощники, собираясь в условленном месте, пристально наблюдали за облаками и давали советы «своему» войску. Устремив взгляды ввысь, друиды старательно наводили заклятия на стихии, чтобы те сражались между собой вместо армий. Некоторые верили, что друидам по силам обратить подвластные им некие «огненные облака» против крепостей и военных лагерей противника.
Очевидно, этим полезным искусством владели немногие либо со временем оно утратило свою силу, поскольку в войнах кельтов с римлянами друиды действовали скорее как дипломаты, воины и государственные деятели, нежели как могущественные колдуны.

[Мегана]

Заклятия друидов


Одним из самых эффективных средств в арсенале друида считалось проклятие (др.-ирл. glam dicinn); его колдун направлял врагам перед решающим сражением:
«Врагов прокляну я и стану хулить да порочить, отниму у них властью своей стойкость в сражении».
Хула друида — это магическое изречение, которое, в частности, произносилось против человека, нарушившего то или иное правило общины. Считалось, что песнь поношения друида могла причинить сглаз — как правило, прыщи или нарывы на лице. Правда, согласно другой точке зрения, прыщи на лице приводили к гибели как жертву, так и виновного в сглазе.
Для нанесения урона соседнему королевству или общине друиды прибегали к обрядам и заклятиям вредоносного колдовства.
Велет обычно сулил, что своими поношениями высмеет отца, деда и мать врага, что споет заклинание против всех вод его страны и врагу не удастся больше поймать ни одной рыбы в заливах. Он также грозился спеть такое заклинание против лесов, что они не принесут уже ни одного плода, и такое заклятие против равнин, что они не станут ничего родить.
Вначале на земле короля, ради которого совершался обряд, необходимо было соблюсти пост. Затем совет из тридцати мирян и тридцати велетов должен был сочинить хулу.
После этого в путь отправлялся сам верховный велет с шестью велетами разных рангов. На закате солнца они поднимались на вершину холма, расположенного на границе семи областей. Там каждый из шести спутников устремлял взгляд на верховного велета, а тот смотрел на страну короля, избранного мишенью для издевки.
Все семь велетов обращались спиной к кусту боярышника, который непременно должен был расти на вершине такого холма. Когда начинал дуть ветер с севера, каждый из них, держа в руке камень из пращи и ветвь боярышника, пел над этими предметами строфу хулы против враждебного короля.
Запевал верховный велет, а остальные по очереди подхватывали. После завершения обряда каждый велет клал свой камень и ветвь на корни куста боярышника.
Если велеты были неправы, их поглощала земля холма; если, напротив, неправ был враждебный король, то проклятия хулы велетов падали на него.

[Мегана]

Всякому велету соответствовал особый объект для поношения. Проклятие седьмого падало на собаку короля; шестого — на его снаряжение; пятого — на оружие; четвертго — на жену; третьего — на сына; второго — на страну; проклятие верховного велета падало на самого короля.

Другое вредоносное заклятие — двумя ладонями — сопровождалось следующими обрядами.
Сначала велет приносил жертву богу, потом разжевывал кусок мяса красной свиньи, собаки или кошки и клал его на плоский камень позади дверей храмовой постройки. Эта процедура сопровождалась пением заклятий и взыванием к идолам богов.
Если поутру велет не находил куска мяса, то налагал заклятие на свои ладони и вновь призывал к себе богов, чтобы его сон не был нарушен. После этого он прижимал ладони к щекам и держал их так до тех пор, пока не уснет.
Сон велета необходимо было оберегать, чтобы не пробудить прежде, чем ему полностью откроется искомое знание, то есть до исхода девяти, трех или двух дней, в зависимости от того, сколько было сочтено необходимым во время жертвоприношения.
Когда велет видел человека, идущего к нему или просто показавшегося на глаза, он тотчас слагал о нем строфу заклятия с помощью костяшек пальцев (др.-ирл. dichetal do chaime cnaime).

Существовали и другие заклинания. Например, заклятие с использованием соломины (др.-ирл. diui fulla), которую, как считалось, колдуну было достаточно бросить в лицо человеку, чтобы тот стал безумен.
Уточнить срок собственной кончины, велеты могли прибегнув к «озарению песни» (др.-ирл. teinm laegda). Выглядели они при этом очень живописно, поскольку ритуал предполагал одновременное пение заклинаний и «подкладывание» большого пальца руки под зуб мудрости во рту.
Представление о могуществе велетов было бы неполным без историй о заклятиях, которыми те могли запросто отправить на тот свет чем-либо не понравившегося человека.
В древних источниках приводился, к примеру, рассказ о заклятии briamon smethraige (др.-ирл.): его якобы налагал один велет, когда кто-либо противился его воле. При этом велет двумя пальцами сжимал мочку уха человека, и тот, над кем проделывали подобное священнодействие, умирал.

Заклятие «узел друидов» пользовалось репутацией средства, с помощью которого определенное место можно было навсегда сделать злосчастным. Знатоки языческой старины любили рассказывать, что если на таком месте впоследствии строили церковь, в ней не звучал колокольный звон.
Утверждалось, что с помощью охранительной магии друид был в состоянии создать вокруг себя или своего войска непроходимую ограду. Чтобы уничтожить «ограду друидов», следовало применять нейтрализующие ее магические заклятия.

[Мегана]

Oрдалии друидов

Друиды преимущественно доверяли трем вещам: котлу правды, дереву и прикосновению к жертвеннику.
Котлом правды называли серебряный или золотой сосуд, который, как считалось, позволял отличить правду от лжи. Его наполняли кипящей водой и погружали в нее руку подсудимого. Если тот был виновен, рука оказывалась ошпаренной, если же на нем не было вины, то кипяток не причинял ему никакого вреда.
Можно было поклясться в правоте своих слов, прикоснувшись к дереву или жертвеннику. По звукам или другим знакам, исходившим от этих предметов, сведущие друиды судили о невиновности или вине подсудимого.

Существовал еще один любопытный способ выяснения истины, связанный со способностью дерева изобличить зло. В воду бросали три куска дерева: дерево господина, дерево друида и дерево обвиняемого. Если последний был виновен, то его кусок дерева опускался на дно, если невиновен — оставался на поверхности.
В Ареморике для этих целей и, вероятно, не без успеха, пользовались куском железа. Кусок железа, освященный друидами, раскаляли в огне докрасна, а затем налагали его на ладонь подсудимого. Если тот был виновен — железо обжигало его, если нет — не причиняло ровно никакого вреда.
Друиды говорили, что воротник56 душил того, кто выносил в суде несправедливое решение, и, напротив, становился широким, когда приговор соответствовал проступку.

Артемидор рассказывал об одной гавани на океанском побережье Галлии, которую называли «Два ворона». Туда приходили люди, чтобы разрешить какие-либо спорные вопросы. Каждый из них клал на возвышении доску и бросал на нее куски ячменной лепешки. После этого спорящие дожидались прилета двух воронов с белой отметиной на правом крыле. Когда птицы прилетали, они расклевывали часть лепешки, а остальное разбрасывали. Выигрывал тот, чья ячменная лепешка была отброшена.

CALENDARIA